Дерзкий Вор в законе сбежал из спецзоны на бронетранспортере

 В 1975 году сидел я на Урале в Соль-Илецком лагере.
Лагерь этот был специализированный, там чалились зеки-туберкулезники. Мантулил там с нами свои срок известный в те года вор-законник Тимоха. Он успел объездить по зонам и «крытым» почти весь Север тогдашнего Советского Союза и был известен среди арестантов своими многочисленными побегами из мест лишения свободы. За свое умение уходить из зоны «по-английски», не прощаясь, он и у ментов по этому поводу стоял на особом учете. Опера вечно устанавливали за Тимохой негласный надзор, подсылали к нему сексотов, чтобы те его пасли, но законник их все равно умудрялся вокруг пальца обводить. Получалось как всегда: чуть «кумовья» зазеваются, а Тимоха уже ноги сделал.

Кошмар из Москвы

В Соль-Илецк Тимоху привезли при мне. Он пришел этапом с «крытой» тюрьмы Владимира, где тогда содержалось много воров. Пробыл Тимоха в нашей зоне ровно три месяца, пока не посчитал, что пора на волю. К этому моменту и подготовлено к побегу все было капитально, да и случай подходящий подворачивался. В те годы по лагерям и тюрьмам разъезжали с проверками присланные из Москвы представители так называемого «политотдела». Видимо, этот «политотдел» был серьезной конторой, так как все лагерное начальство боялось как огня этих ревизоров, и перед лейтенантами с мандатом проверяющего вытягивались по струнке местные майоры.

О прибытии комиссии из Москвы все знали заранее и за три дня до ее приезда зеков начинали кормить чуть ли не как в ресторане, откопав все продуктовые заначки, чтоб не дай Бог арестанты при визитерах жаловаться не начали.

Вот в один прекрасный момент и у нас по зоне прошел слух, что с проверкой из Москвы к нам едет комиссия «политотдела». Как выяснилось, к тому же до Москвы дошли сведения, что у нас в лагере для туберкулезников большой процент смертности, а значит, в этом виновато, по мнению некоторых, плохое лечение, недоедание, скверные условия содержания. Все эти факты надо проверить.

Лагерное начальство колотил в ожидании комиссии легкий мандраж, никто не хотел вылетать с работы, поэтому все были озадачены лишь одним: как подмаслить московских ревизоров. И конечно, никому не было в тот момент дела до Тимохи.

А у Тимохи были свои, альтернативные проблемы: он решил, что пора когти рвать, тем более что случай подвернулся для этого удобный. Да и подготовлено к побегу было все. Через сержанта-дембеля была куплена форма с иголочки с майорскими погонами и фуражка с кокардой, был сделан парик из натурального волоса и к нему три комплекта накладных усов. Наши местные лагерные умельцы сварганили ксиву майора из политуправления, да такую, что эксперт с трудом от настоящей не отличил бы.

Все это уже месяц, как было припрятано в надежном месте, дожидаясь своего часа. И вот этот час пробил.

Полный расслабон

Прибывшие москвичи-проверяющие навели такой шухер, так потрепали нервы местному начальству, что на следующий день после их отъезда «кумовья» и прочая лагерная администрация массово ударили по водке. То ли на радостях, что ревизоры наконец уехали, то ли стресс таким способом снимали. К обеду все уже были на бровях.

И вот где-то ближе к вечеру к вахте продефилировал Тимоха в майорской форме, в начищенных до блеска сапогах, в припасенных заранее очках с золотой оправой, в парике и приклеенных усах, с кожаной папкой в руках, купленной загодя в лагерной лавке, к которой для солидности был присобачен герб СССР из желтого металла. Пройдя по территории под любопытствующими взглядами зеков, разглядывающих незнакомого майора. Тимоха спокойно зашел на вахту, не замеченный никем из начальства, которое в это время активно расслаблялось, празднуя отъезд ревизоров. Охрана на вахте состояла из солдат-казахов, которые вечно были как сонные мухи, а уж тем более после обеда.

Одному такому солдату, увлеченно и задумчиво пьющему чай из большой пиалы, Тимоха сунул под нос майорскую ксиву. Казах чуть не подавился халвой и, приняв «майора» за одного из членов московской комиссии, еще не успевшего уехать, отдал честь и пропустил Тимоху за вахту, нажав на кнопку выхода.

Вечером зону облетело веселое известие: Тимоха в очередной раз сделал ноги. Обнаружилось это во время вечернего обхода. В зоне мы ночевали по камерам, которые именовались палатами, так как все-таки мы были как бы на лечении. И вот, зайдя в палату к Тимохе, менты не смогли до него докричаться, чтоб тот соизволил вылезти из-под одеяла. Тимоха упорно спал, укрывшись с головой. Почуяв неладное, один из ментов сорвал со шконки одеяло и вместо Тимохи обнаружил несколько аккуратно уложенных телогреек. Тут, конечно, начался кипиш, да что толку? Тимоха был уже далеко. Уже потом мы узнали его дальнейший маршрут за воротами Соль-Илецкой зоны.

Пройдя через вахту зоны, Тимоха направился по дороге к вокзалу, до которого пешком было идти минут двадцать. Навстречу ему из-за поворота дороги, окружающей лагерь, выехала военная машина-амфибия с открытым люком, из которого торчал, высунувшись наполовину, молодой лейтенант МВД.

Машина эта часто кружила вокруг лагеря, проверяя систему запретной зоны с наружной стороны. Тимоха встал поперек дороги, вскинул руку с красно-оранжевой ксивой «майора политотдела». Машина тормознула. «Майор» поинтересовался фамилией лейтенанта, разъяснил, что он сотрудник политотдела из московского управления УИН, и попросил подвезти его до вокзала, пояснив, что опаздывает на поезд. Лейтенант козырнул по-уставному, сказал: «Есть, товарищ майор!», и подал Тимохе руку, помогая ему забраться на машину.

«Как стоишь перед майором!»

Доехав до вокзала, Тимоха огляделся профессиональным взглядом, сразу срисовал двух милицейских сержантов, что паслись неподалеку. Менты тоже видели, как майор слез с бронемашины, на которой ретировался лейтенант, отдав честь на прощание, и приняли Тимоху за какое-то начальство. «Майор» прошел к ларьку «Союзпечати». Он знал, что там свои люди должны передать ему заранее купленный билет до Свердловска. У ларька молодая дама в очках интеллигентной наружности незаметно передала Тимохе журнал «Огонек». В нем лежал билет в купейный вагон.

Прогуливаясь по перрону в ожидании поезда. Тимоха вдруг увидел отрядника из своей зоны, капитана Колупаева. Тот тоже его увидел, их взгляды встретились, в лице «майора» что-то показалось капитану знакомым, особенно нервный тик над правой бровью (последствие побега Тимохи в 1969 году с Краслага, тогда побег удался, но часовой стрелял, и пуля задела правую бровь).

Заметив замешательство капитана, «майор» поспешил привести его в чувства, рявкнув, не забыл ли тот устав и где в нем на писано, что старшим по званию не надо первым честь отдавать. «Столичный майор» зло сверкнул на Колупаева очками в золотой оправе. Капитан, козырнув, поспешил ретироваться.

Доехав без кипиша до Свердловска, Тимоха сразу направился на аэродром, где взял билет до Ленинграда. Позже он осел у друзей под Зеленогорском на побережье Финского залива. Взяли Тимоху не скоро. А многие из зоновских ментов за тот Тимохин побег по башке хорошо получили, а некоторых даже уволили. Тимоха же нам успел с воли пару раз хороший «грев» заслать. Вся зона гуляла и добрым словом поминала нашего беглого законника.

Виктор НемковПо материалам газеты
"За решеткой" (№1 2011 г.)